Итоги 19 съезда КПК принесли серьезные, но, в тоже время, ожидаемые перемены в структуру власти в Китае. А что окончание съезда будет означать для внешней политики КНР?
Китайская политическая система при Си Цзиньпине (习近平) становится все более закрытой, сложнее становится получить какую-либо информацию о происходящих внутри переменах и принятых решениях. Многие китайские эксперты просто отказываются говорить на темы внешней и внутренней политики, особенно с иностранцами. Поэтому все чаще какие-либо прогнозы приходиться давать, основываясь на косвенных данных или же анализируя уже произошедшие события.
По итогам минувшего съезда Си удалось сконцентрировать большие властные полномочия в принятии решений, его люди находятся на ключевых местах китайской политической системы. Были нарушены некоторые негласные правила, которые поддерживали систему в стабильности предыдущие несколько десятков лет. Не решен вопрос с преемником, совсем не ясно сможет ли следующий за Си человек справиться с подобной централизацией власти.
Все вышеперечисленные изменения, безусловно, скажутся и на внешней политики. Си уже многое успел сделать за пять лет своего первого срока и, безусловно, сделает еще больше за вторые пять лет.
Однако, чтобы проанализировать изменения во внешней политики КНР, изначально необходимо рассмотреть деятельность предыдущего руководителя Ху Цзиньтао (胡锦涛). При нем, одним из основных инструментов китайской внешней политики стала “мягкая сила” (soft power), концепт, который был разработан американским политологом Джозефом Наем (Joseph Nye). К концу правления Ху китайцы успели основательно как теоретически переработать концепт под себя, так и практически применить данный инструмент внешней политики. Помогла и традиционная «дипломатия панд», были созданы различные негосударственные фонды (на практике, часто финансируемые правительством), открыты институты и классы Конфуция по всему миру, проведена Олимпиада-2008 в Пекине.
Внешнюю политику того периода можно охарактеризовать как осторожную, к примеру, выдвинутую концепцию “мирного возвышения” (和平崛起) Чжэна Бицзяна (郑必坚) из-за синофобии пришлось поменять на “мирное развитие” и “гармоничный мир” (和谐世界). Со многими странами были подписаны договоры о разграничении, был заморожен конфликт в Южно-Китайском море.
Примерно с таким “наследием” Си начал свое правление. Если обратиться к теоретической стороне вопроса, то еще до официального вступления в должность председателя КНР Си упомянул о “китайской мечте” (中国梦), концепте имеющим конкретные внешнеполитические цели, несмотря на его внутреннею направленность. Практическим продолжением “китайской мечты” стал проект “Пояса и Пути” (一带一路). Из “китайской мечты” логично вытекал концепт “сообщества единой судьбы” (命运共同体), где КНР уже открыто позиционирует себя как пример экономического развития для всего мира.
На практике внешняя политика КНР стала более динамичной: власти Поднебесной стали выдвигать требования на акваторию в Южно-Китайском и территории в Восточно-Китайском море, стали появляться насыпные острова и строиться инфраструктура на них, обострились противоречия с США, накалялись, но были нормализированы отношения с некоторыми странами АСЕАН и Индией.
Финальным актом первой пятилетки и одновременно началом новой стадии стала концепция о “социализме с китайской спецификой в новую эру” (习近平新时代中国特色社会主义思想 – если переводить дословно, то идея Си Цзиньпина о социализме с китайской спецификой в новую эру). Именно эра, а не этап, что говорит о новом смысловом и практическом наполнении внешней политики КНР.
Глава МИД КНР Ван И дал развернутый комментарий о теоретической основе внешней политики Китая в новую эру, упомянув следующие пункты:
- Во-первых, продолжение развития социализма с китайской спецификой как пример нового пути модернизации развивающихся стран, “китайское решение” для всего человечества.
- Во-вторых, развитие социалистической демократии как вклад КНР в прогресс человечества.
- В-третьих, инициатива КНР “Пояса и Пути” как новая платформа для международной кооперации и совместного развития для разных (то есть отличающихся друг от друга) стран.
- В-четвертых, создание доступных инициатив, чтобы предоставить новые возможности для совместной выгодной кооперации с КНР.
- В-пятых, развитие Китая и его экономической системы по пути гармоничного сосуществования между человеком и природой, стремление к глобальной экоцивилизации.
К этому можно добавить комментарии Си относительно внешней политики в новую эру. Китайский лидер определяет будущий тип международных отношений как основанные на взаимном уважении, честности и справедливости, а также стратегии “win-win”. Си также выделяет пути достижения этого типа отношений: построение сети международного сотрудничества через диалог, бесконфликтность и партнерские отношения, отсутствие альянсов, построение конструкций для сотрудничества между странами и придача им стабильности и баланса, добрососедские отношения, основанные на дружелюбии, искренности и взаимной выгоде, солидарности и справедливости.
При этом Китай, по мнению Си, должен прикладывать особенные усилия для построения этого типа отношений. Китай, как большая социалистическая страна, должен, учитывая свою историческую роль, двигать человечество к прогрессу.
Не очень сложно заметить отличия от концепций Дэн Сяопина (邓小平), а также концепций предыдущего руководителя КНР Ху Цзиньтао. Китай, по мнению нынешнего поколения лидеров, это пример развития, все страны и народы связаны единой судьбой. Добавляем сюда марксистскую интерпретацию истории и получаем вполне рабочую теоретическую модель идеи Китая для всего мира, ту, об отсутствии которой говорили эксперты еще несколько лет назад.
Следующие пять лет станут определяющими не только для КНР, но и для всей системы международных отношений. Насколько серьезно КНР и лично Си будет воплощать свои идеи, и самое главное, в какой форме, пока остается дискуссионным вопросом. Однако уже сейчас очевидны фундаментальные изменения во внешней политике, и все знаки ведут к тому, что они будут продолжаться.
Павел Прилепский, руководитель китайского направления Центра востоковедных исследований, международных отношений и публичной дипломатии, ГАУГН,
специально для образовательного проекта по политологии PolitIQ