Если среди уходящего года нужно будет выбрать неделю, более остальных насыщенную международными новостями, то смело можно указывать на прошедшую, сорок девятую. Попытка Эрдогана пересмотреть Лозаннский договор от 1923 года, встреча глав МИДов стран – членов ОБСЕ в Вене и новости Brexit’а. И так далее. Только по-настоящему главных события произошло всего лишь два. Важных настолько, что писать про остальные переговоры и встречи даже как-то неловко… Владимир Путин объявил о своем решении выдвигаться на четвертый президентский срок. Дональд Трамп сделал не менее долгожданное признание: столица Израиля – Иерусалим, теперь для Америки это официально.
-
A tsar is born. В четвертый раз.
В среду 6 декабря Владимир Путин создал максимально сильный очаг напряженности: между словами «решение будет принято в ближайшее время» и «я буду выдвигать свою кандидатуру на должность президента Российской Федерации» прошло каких-то пару часов. Часов пикового ожидания разрешения интриги года, которая с одной стороны была секретом Полишинеля, а с другой – будоражила вопросом «А вдруг?».
Обычно внутриполитические события в этот обзор не попадают (и это касается всех стран, поэтому здесь не было ни освещения выборов в Бундестаг, ни анализа антикоррупционной кампании в Саудовской Аравии). Но выдвижение Путина – не просто новость одновременно и российской, и мировой политики, а главная новость.
В 2007 году Путин произнес знаменитую Мюнхенскую речь. С 2008 по 2012 гг. внешняя политика относилась к сфере ответственности президента Медведева, однако позиция Путина по таким вопросам как «война 08.08.08» и «арабская весна» была известна всему миру. В 2009 году завтрак в Ново-Огарево президента Барака Обамы и премьера Владимира Путина СМИ представили в качестве урока, который на словах российский лидер преподал американскому.
Список внешнеполитических «путинских побед» (или «путинских инициатив» – кому как больше нравится) можно продолжать еще долго. Предотвращение военного решения сирийского кризиса в 2013 г., борьба с запрещенным в России ИГИЛ в Сирии, принятие Совместного всеобъемлющего плана действий по Ирану. Фактически события третьего срока превратили Владимира Путина в ко-спонсора с решающим правом голоса во всех сколько-нибудь важных международных событиях. Северная Корея? США апеллируют к РФ и КНР. Ливия? Россия мирит между собой враждующие стороны. Два нерва современных международных отношений – Сирию и Украину – и представить без России нельзя (правда, во втором случае, данный факт без сожаления воспринимать сложно). Даже в старом и совсем не добром арабо-израильском конфликте после признания Трампом Иерусалима столицей Израиля, Россия превратилась в самого надежного медиатора всех споров, без которого давно застопорившийся мирный процесс окончательно пойдет прахом.
Разумеется, Владимир Путин в марте 2018 года победит. Естественный вопрос: что дальше?
Западные СМИ любят называть российского лидера «самым могущественным человеком в мире», часто заменяя этот набор слов одним нелепым «tsar». Стал он таким не сразу. Распространенным является концепт, согласно которому в свой первый срок российский президент с Западом хотел дружить, во время второго срока он начал подозревать, что дружить с ним хотят не на совсем равных условиях, а третий срок превратился в откровение: равенство было достигнуто путем решительных действий в Крыму и во многом в Сирии.
От равенства разит конфронтацией. И это один из лейтмотивов современной российской внешней политики. Когда нужно решать очередной кризис, оказывается, что без российского посредничества прийти к единому мнению тяжело. Россия – золотой посредник. У нее со всеми хорошие отношения: с Израилем, Сирией, Ираном, Египтом, Ливией, Италией, двумя Кореями, Китаем, Венесуэлой и даже Соединенными Штатами (когда Вашингтон начинает думать о ядерной угрозе из Пхеньяна и настоящих, а не выдуманных киберугрозах).
Список «всех» можно и продолжить, только зачем? Ведь на самом деле отношения России с другими странами – это отношения Шредингера: они вроде и хорошие, а вроде и не очень. В Сирии и Ливии Россия на правах мировой державы не строит отношения, а модерирует процессы через подконтрольные группировки; взаимодействие Москвы и Каира заканчивается там, где начинается разговор про авиационную безопасность; РФ и еврейское государство сближает одинаковое отношение к событиям Второй мировой войны, в остальном же (как и в случае с Республикой Корея) взаимодействие России со своими визави – не «хорошее», а конструктивное и главным образом экономическое, во внешнеполитических приоритетах – ворох разногласий; РФ и Латинская Америка любят «улыбаться» друг другу ровно до того момента, пока последняя не начинает «праветь» (самый свежий – аргентинский пример). «Лучики надежды» на потепление отношений хоть с Европой, хоть с Америкой разбиваются о целую скалу на первый взгляд совершенно иррационального страха перед Россией. «Русские залезут везде» – вторит своим политикам западное телевидение. Политики предпочитают фрагментированное сотрудничество искренней дружбе.
Отношения между странами бывают партнерскими и конструктивными, могут основываться на стратегическом партнерстве, а могут отсутствовать. Но лучшие – те, которые основаны на уважении. Не уважении истории или культуры, а уважении как партнера, сидящего с тобой за одним столом мировой политики, здесь и сейчас. Михаил Коростиков, метафорично описавший российскую внешнеполитическую стратегию как «доктрину медоеда», говорит об этом же: «Страх, который сеет нынешняя внешняя политика России, должен трансформироваться в уважение».
Поможет в этом возвращение к истокам, но не тем, про которые обычно принято говорить. Третий путинский срок все превратил во внешнюю политику: внутреннюю политику, культуру, экономику… Пусть во время четвертого срока внутренняя политика станет только внутренней, а внешняя – только внешней. Всего хорошо в меру. Да и уважение на пустом месте не появляется.
- Трамп вошел в еврейскую историю
Впрочем, вошел в нее и Билл Клинтон, ведь закон о переносе американского посольства в Иерусалим был принят при нем в 1995 году. Но перенес то Трамп! На минувшей неделе Дональд Трамп объявил, что США признают Иерусалим столицей еврейского государств (причем сделано это было в день объявления Путиным своего решении баллотироваться на четвертый срок, так что главный в 2017 году день для политологов и экспертов-международников – без сомнения 6 декабря).
Главный вопрос не «зачем?» (никого же не удивляет, когда обещания выполняют), а «почему сейчас?». Потому что Трамп хочет активизировать ближневосточное урегулирование «таранным способом»: саудовцы на это согласны, и театрально повозмущавшись, начнут продавливать «свершившийся факт», что снимет с повестки (а снимет ли?) один из самых болезненных пунктов арабо-израильского конфликта. Потому что президент Америки решил помочь премьеру Израиля, против которого сейчас выдвинуты обвинения в коррупции. Потому что сегодня началась Ханука, а когда еще случаться чудесам?
Версий может быть много, но суть не в этом. По словам Марианны Беленькой, «заявление Трампа ничего не меняет на Ближнем Востоке. Вопросы, как жить палестинцам дальше, какая судьба ждет десятки тысяч арабов, живущих в Иерусалиме без палестинского и без израильского паспортов, по-прежнему открыты. Дело не в посольстве, а в отсутствии решения для палестино-израильского конфликта. Трамп призывает признать реальность, но реальность лишает палестинцев жизни. Если бы в свое время евреи признали реальность, то государства Израиль сейчас бы не было. Израильтяне сами показали палестинцам, что мечты сбываются».
Роман Колесников, политолог,
специально для
Образовательной программы по политологии PolitIQ