30 мая комиссия по национальной безопасности иранского парламента приняла законопроект о присоединении к Международной конвенции о борьбе с финансированием терроризма. Решение иранских парламентариев – следствие борьбы консерваторов и либералов.
Устремления и тех, и других связаны с национальными интересами, однако первые представляют их себе в идеалистической форме: выход исламской революции на новый этап, создание единой исламской цивилизации. Вторые же предпочитают рассматривать будущее с позиций экономического прагматизма. Этим и вызван такой двоякий подход к стандартам FATF (Группа разработки финансовых мер по борьбе с отмыванием денег).
С одной стороны, законопроект о присоединении Ирана к Конвенции был принят, однако, прозвучали и серьёзные оговорки со стороны Тегерана, который выдвинул шесть условий реализации взятых на себя обязательств. Среди которых: Иран не признает террористическими группы, ведущие законное народное сопротивление колониальному господству и иностранной оккупации («Хезболла» и ХАМАС); а также не должны быть приняты те пункты, которые противоречат исламскому праву (по версии Исламской республики).
Подобный подход можно рассматривать в качестве доброго посыла в сторону «неопределившихся» стран, гадающих – поддерживать или не поддерживать решение Трампа выйти из ядерной сделки; прежде всего это касается ЕС, так как от Союза ждут гарантий сохранения экономических преференций.
С другой стороны, законопроект направлен на удовлетворение чаяний консервативного блока. Несмотря на неоднократные резкие высказывания Высшего руководителя Республики Али Хаменеи против Европы, существует понимание того, что какие бы ни были партнёры, без более активного взаимодействия с внешним миром возможность комплексного развития страны исключается. Надо помнить, что главный принцип иранской экономики – исламский «кодекс» справедливости адалят – направлен на оказание социальной поддержки населению. В случае же возвращения к санкционному режиму произойдёт резкое сокращение социальных выплат, которые составляют весомую часть доходов рядовых иранцев.
Без принципов приверженности идеям дипломатического разрешения конфликтов невозможно будет привлечь зарубежных партнёров на сторону Тегерана. В противном случае, стагнация иранской экономики может привести к усилению социальной напряжённости в обществе. Учитывая революционную специфику шиитского ислама, это может обернуться крайне неприятными последствиями для действующего режима.
Несмотря на проводимую дипломатическую игру, существуют и серьёзные опасения со стороны Тегерана: присоединение к FATF может выйти боком. Иранское правительство активно поддерживает «Хезболлу» (Ливан), ХАМАС (Сектор Газа), «Армию Махди» (Ирак), а также хуситов (Йемен). Важность связей с обозначенными военизированными группировками вызвана отнюдь не только претенциозным характером устремлений шиитской власти на установление единой исламской общины, но и сугубо прагматическими национальными интересами. Начиная с первого дня своего правления иранский режим был враждебен многим влиятельным странам, что сделало Республику зажатой в своих собственных границах.
Соответственно, одним из эффективных для Ирана способов противостояния международному прессингу служили дружественные структуры из соседних стран, потому что именно они на данном этапе могли служить предметом торга между Ираном и Западом насчет смягчения санкций. Лишаясь подобного эффективного инструмента проведения собственной внешнеполитической линии, страна окажется уязвимой перед любым проявлением давления извне, что может привести к возвращению иранцев к ядерной программе, которая без всяких сомнений станет основополагающим фактором, способствующим разрушению мнимой даже сейчас стабильности на Ближнем и Среднем Востоке.
Подводя итоги, стоит отметить что возможное подписание международной конвенции о борьбе с финансированием терроризма Ираном во много направлено на получение внешнего эффекта. И как заметил в специальном комментарии для PolitIQ посол Ирана в России Мехди Санаи, «законопроект еще не является законом, нужно подождать».
Однако возможность разрыва Корпуса стражей исламской революции со своими дочерними организациями в других странах исключается. По крайней мере в период правления Али Хаменеи, одного из ближайших сподвижников аятоллы Хомейни, чьим заветом был «экспорт» исламской революции в другие страны региона.
Махмад Холиков, Роман Колесников,
специально для образовательного проекта по политологии PolitIQ
Все новости