Людям не хватило воды

, ,
Фото: AP

Чуть менее месяца назад в Иране, в городе Хорремшехр перебои с водоснабжением вывели на улицы людей, начались мирные протесты. Которые переросли в столкновения с полицией. Несколько человек погибли. «Подточит» ли водный кризис иранские власти? И причем здесь национальный вопрос?

Кризис водных ресурсов – вот основная причина минувших протестов. Хорремшехр находится на юго-западе страны в провинции Хузестан, наиболее засушливом регионе Ирана, где столбик термометра нередко превышает отметку 45 ºС, что вместе с низкой влажностью делает проблемы с водоснабжением наиболее чувствительными для населения.

Несмотря на точечное проявление всплесков народного возмущения, кризис водных ресурсов актуален в масштабах всей страны и носит системный характер, так как порядка 96% всей территории Ирана в той или иной степени испытывает недостатки в водном ресурсе.

 

Объясняется данная проблема рядом обстоятельств.

Во-первых, спецификой климатических условий. Из-за нахождения в зоне сухого и полусухого климата количество осадков выпадает в недостаточном объёме, вследствие чего водохранилища, которые служат основным источником обеспечения водоснабжения в города не справляются со своей задачей, потому что не наполняются до необходимой отметки в сезоны дождей.

Во-вторых, отсутствием должного сотрудничества властей с экологами, благодаря чему можно было бы выработать рациональную систему распределения воды между регионами. Как правило, регионы, обладающие достаточным количеством питьевых запасов, вынуждены экспортировать их в центральные и северные районы страны. Учитывая тот факт, что обычно такими «донорами» становятся районы компактного проживания национальных меньшинств (в особенности стоит выделить курдские районы), это создаёт парадоксальную ситуацию, когда нерешенность одной проблемы оборачивается не только «букетом» из целого ряда проблем, но и рискует поджечь наиболее острую тему – национальный вопрос.

В-третьих, отсутствием гласности в процессе решения водной проблемы. Зачастую те экологи, которые пытаются публично заявить о сложностях «на местах» либо получают повышенное внимание со стороны правоохранительных органов, либо и вовсе обвиняются в шпионаже с последующим этапированием в тюрьмы.

В-четвёртых, кризисом структуры политической власти, что проявляется в неэффективности управления, а также в неспособности доставлять особо значимую информацию ответственным за направление чиновникам. Информация с мест попросту не доходит до «верхов». К примеру, исполнительный директор Центра по правам человека в Исламской республике Иран (ИРИ) Хади Гаими в одном из своих интервью Reuters заявил, что правительство и близкие к президенту люди попросту не осведомлены о тех бытовых проблемах иранцев, с которыми те сталкиваются из-за нехватки воды (имелась ввиду миграция населения в другие регионы). Причиной тому видится стремление местных госслужащих выслужиться перед чиновниками «первого эшелона»: предоставить «нужные» показатели, статистику и любую другую «правильно оформленную» отчетность. В условиях жизни хозяйства всей страны по пятилетним планам, такие искажения могут больно ударить по экономике, потому как резервных средств в бюджете для экстренных решений может попросту не хватить.

Выхода из такой ситуации будет два:

1)   привлечение иностранных инвестиций;

2)   изъятие денег у населения, сопровождаемое раздачей ценных бумаг с туманной перспективой окупаемости.

Проблема состоит в том, что каждый из вариантов требует времени – критического ресурса, которого всегда не хватает в самый нужный момент. Накал народного возмущения чреват политизацией водной проблемы, а «эффект домино» превратит протесты локального характера во всеобщие столкновения в масштабах всей страны.

Также в Исламской республике существуют проблемы с коррупцией в вопросах воды. К примеру, как заявляли крестьяне, чиновники за определённую плату отводили водопроводы в муниципалитеты соседних районов в ущерб своим.

Консерваторы против реформаторов

Помимо указанных выше причин, которые доступны для уяснения при поверхностном анализе, существуют и ряд внутриполитических противоречий в элите, выступающих серьёзными мотиваторами народного гнева. Речь идёт об известном противостоянии консерваторов и реформаторов, которое нередко переходит в форму народного протеста. В случае выплеска народного недовольства консерваторы могу «навязать» конкретные лозунги против определённой политики реформаторов.

Есть случаи и более открытого участия традиционалистов в формировании «уличной повестки». Например, доподлинно известно, что «зимние» протесты, которые начались в г. Мешхеде, возглавлялись именно муллой-консерватором.

Относительно участия консерваторов в событиях 30 июня информации пока нет, однако один из путей решения водного кризиса – привлечение иранцев-специалистов, живущих за границей. Такое решение предложили члены правительства. С этим не могут согласиться их оппоненты-консерваторы, считающие что «заграничные иранцы» под влиянием Запада «испортились» и принесут на иранскую почву «вредные элементы» извне.

Относительно же серьёзности влияния внешнего фактора пока говорить не приходиться, так как иранские спецслужбы работают слаженно и по праву считаются одними из лучших в регионе (это ещё шахское наследие, когда при посредничестве Америки иранские госслужащие обучались за границей).

Водопровод извне

Что касается перспектив разрешения водного кризиса, то его невозможно будет решить без сотрудничества с внешними силами. Изначально планировалось провести водопровод с высокогорных озёр таджикского Памира, однако кризис в отношениях Ирана и Таджикистана пока не позволяет говорить о перспективах его реализации.

Остается нерешённым вопрос о границах по рекам Харируда и Гильменда с Афганистаном.

Самый глобальный, по-видимому, «водный» проект ИРИ – строительство судоходного канала «Каспийское море – Персидский залив», который позволит поставлять в засушливые центральные районы необходимые кубометры воды. Однако для его реализации необходимо урегулировать этот вопрос со странами Каспия.

В зависимости от динамики претворения в жизнь обозначенных проектов и будет зависеть дальнейшая судьба «водного» протестного движения.

 

Представляется, что в ближайшее время в политике ИРИ начнёт превалировать внутренний вектор, и прошедшие митинги будут являться катализатором этого поворота. Однако это вовсе не будет означать снижение активности Тегерана на внешней арене. Напротив, успешное развитие будет находится в прямой зависимости от внешней активности. Скорее речь идёт о том, что ИРИ не будет «распыляться» по странам, а сотрудничать будет продолжать лишь с теми, с кем это будет выгодно. В качестве примера такого «распыления» можно привести ирано-таджикские отношения. Ещё при Махмуде Ахмадинежаде иранский бизнес инвестировал огромные средства в постсоветскую республику, однако уже с приходом Хасана Роухани градус «братского пыла» спал, на смену ему пришел прагматизм, с чем и связано современное обострение отношений Душанбе и Тегерана.

Учитывая то, что с проблемой водного кризиса в Иране сталкиваются не первый год и даже не первое десятилетие, можно говорить о системном характере водной проблематики. До настоящего времени иранское развитие проходило в фарватере относительной стабильности, однако череда внутренних и внешних вызовов может значительно ослабить иранский режим.

Махмад Холиков, студент ГАУГН, 
специально для образовательного проекта по политологии PolitIQ

Подписывайтесь на нас в Telegram

Все новости